18.09.2007 год

Где мы блуждали

семьдесят лет Советской эпохи?

Часть I

Общественная собственность на средства

производства – первый и основной признак социализма

С самого детства мы привыкли к таким словосочетаниям как: «социалистическая революция», «социалистическое государство», «социалистическое производство», «социалистическое соревнование», «Союз Советских Социалистических Республик» и т.д. Эта привычка слышать везде и во всем приставку «социалистический» выработала в нашем сознании естественное ощущение того, что жили мы при социализме, что все процессы (политические, экономические, социальные и духовные), происходившие в нашей жизни, – есть процессы социалистические. То есть такие, которые являются неотъемлемой и обязательной частью социалистического общества. Укоренению этого ощущения в сознании людей способствовала и официальная пропаганда, средства массовой информации, да и сама тенденциозная политика руководства КПСС. Любое несогласие с этой официозной версией воспринималось как оппортунизм, как отступление от теории научного коммунизма, от линии партии. Это, зачастую не осознанное, ощущение переросло со временем в твердое убеждение, что в нашей стране в годы Советской власти действительно был построен самый настоящий социализм, то есть тот социализм, о котором когда-то писали Маркс, Энгельс и Ленин. И именно это убеждение в эпоху горбачевской перестройки и ельциновских реформ породило два антагонистических лагеря: сторонников Советской власти, а значит и социализма, и противников Советской власти, а значит, опять же, социализма. При всех своих крайних противоречиях эти два лагеря сходились лишь в одном - в том, что социализм в СССР существовал. Поэтому один полюс (так называемые «левые») упорно отстаивали социализм времен Советской власти, ратуя за возвращение к тем давним традициям, а другой полюс (так называемые «демократы», «правые») с таким же упорством очерняли социализм, обвиняя его в несостоятельности и антинародности, оправдывая уничтожение Советского государства и социализма высокими моральными принципами и призывая общество идти по пути капитализма.

Но имеет ли этот спор под собой хоть какую-то основу? Так ли тот социализм, о котором жестко спорят идеологи прокоммунистической и пробуржуазной направленности, соответствует социализму по Марксу-Энгельсу-Ленину?

Данный реферат не претендует на глубокий сравнительный анализ социализма марксистского и социализма советского, а имеет цель лишь остановиться на основных признаках, которыми первые марксисты определяли Социализм. Это позволит нам уже сейчас сравнить эти признаки с той реальностью, которая существовала с момента провозглашения Сталиным о построении в нашей стране социализма, и подойти к ответу на вопрос: «А что же у нас было?»

Итак. Если мы рассуждаем с позиций марксизма, то должны знать, что всякий общественный строй в первую очередь определяется характером производственных отношений и следующих из этих отношений формами обмена и распределения. «Производство, а вслед за производством и обмен его продуктов, составляет основу всякого общественного строя», - так писал Ф. Энгельс в своем знаменитом труде «Анти-Дюринг». Так как мы оговорили не касаться детального анализа, мы не будем рассматривать ни процесса обмена, ни процесса распределения, а остановимся только на производстве, характер которого зависит от того, кто владеет средствами производства. Не вдаваясь основательно в теоретические рассуждения, полагая, что читатель знаком с основами марксистской теории, отметим одно: согласно этой теории при социализме средства производства должны принадлежать всему обществу. В том же «Анти-Дюринге» Ф. Энгельс указывает: «Предстоящий социальный переворот впервые сделает этот общественный производственный и резервный фонд, т.е. всю массу сырья, орудий производства и жизненных средств, действительно общественным, изъяв его из распоряжения привилегированного класса и передав его всему обществу как общее достояние». В.И. Ленин в своей работе «Государство и революция» еще шире уточняет понятие «социализм»: «Вот это коммунистическое общество, которое только что вышло на свет божий из недр капитализма, которое носит во всех отношениях отпечаток старого общества, Маркс и называет «первой» или низшей фазой коммунистического общества. Средства производства уже вышли из частной собственности отдельных лиц. Средства производства принадлежат всему обществу». В «Задачах пролетариата в нашей революции» Ленин уже более конкретно говорит о социализме: «От капитализма человечество может перейти непосредственно только к социализму, т.е. общему владению средствами производства и распределению продуктов по мере работы каждого». Оба этих утверждения Ленина могут означать исключительно одно: при капитализме все средства производства принадлежат классу капиталистов и они же распоряжаются продуктами этого производства, получая прибыль от их реализации в свой собственный карман; при социализме средства производства принадлежат всему обществу и только само общество распоряжается продуктами этого производства, направляя полученную прибыль на благо всего общества и каждого отдельного его члена. Здесь следует обратить внимание на выделенное «всему», а не отдельной его части. Последнее и есть основной признак социализма. И если этот признак отсутствует, то будет неправильно вести речь о существовании социализма. Иными словами, если общество еще не овладело де-факто средствами производства и само не распоряжается продуктами этого производства, вести речь о наличии социализма в таком обществе означает обманывать самих себя. И еще одно немаловажное уточнение следует сделать в связи с этим: когда мы ведем речь о владении средствами производства всем обществом, то под понятием «общество» марксизм подразумевает производителя. «Только уничтожив существующие условия угнетения путем передачи всех средств труда производителю, …», - так писал К. Маркс в своей работе «О семилетии Интернационала». Но путь овладения обществом средствами производства достаточно длителен. Нельзя просто продекларировать уничтожение частной собственности и провозгласить общественную собственность на средства производства, дабы считать дело оконченным и признать на основании этого наличие в обществе социалистических отношений. Нужны совершенно иные социально-экономические отношения, иной уровень развития производительных сил, иной уровень культуры, образованности и мышления каждого члена общества. И тем более нельзя установить четкую границу между переходным периодом от капитализма к коммунизму  и социализмом. Социализм, являясь «первой» или низшей фазой коммунистического общества, как и в случае с капитализмом, еще несет на себе отпечаток старого общества, то есть переходного периода. Несколько перефразируя выражение Маркса, можно сказать, что мы имеем здесь дело не с таким социалистическим обществом, которое развилось на своей собственной основе, а с таким, которое только что выходит как раз из общества переходного периода и которому поэтому во всех отношениях, в экономическом, нравственном и умственном, носит еще отпечаток старого общества, из недр которого оно вышло.

Началом движения к социализму является государство диктатуры пролетариата, в нашем современном понимании это – государство диктатуры производителя. Но пока производитель – это не все общество, а лишь часть его. К. Маркс в «Замечаниях к Программе Германской рабочей партии» пишет по этому поводу: «Между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период революционного превращения первого во второе. Этому периоду соответствует и политический переходный период, и государство этого периода не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата». В. Ленин вторит Марксу в «Государстве и революции»: «… переход от капиталистического общества, развивающегося к коммунизму, в коммунистическое общество невозможен без «политического переходного периода», и государством этого периода может быть лишь диктатура пролетариата». По мере развития общества условием приближения к социализму должно стать расширение диктатуры пролетариата, расширение демократических процессов путем привлечения к овладению средствами производства все более широких масс населения. При этом нельзя забывать, что распоряжаться и управлять средствами производства, а значит и результатами использования этих средств производства при социализме может только производитель в своем абсолютном большинстве. Можно допустить привлечение к управлению экономикой и политикой государства представителей и иных социальных групп, но число их не должно превышать трети от числа участвующих в этом управлении производителей (пролетариата, или рабочего класса). Но выполнение указанных выше условий возможно только при постоянном росте производительных сил. И, как следствие этого, - при окончательном стирании граней между городом и деревней, между умственным и физическим трудом.

Постепенное размытие различий между городом и деревней означает в первую очередь улучшение социально-экономических условий крестьянской жизни. А это возможно лишь тогда, когда город придет в деревню со всем своим высокоорганизованным производством, когда индивидуальное крестьянское, фермерское хозяйство заменится коллективным крупным промышленным производством. С отмиранием низших крестьянских основ производства и существования отмирают основы мелко-буржуазных интересов крестьянства. Крестьянство как класс растворяется в иных социальных группах, присущих городу. Но подобные превращения возможны лишь при высоком уровне развития производительных сил, когда промышленное производство будет способно потратить свои запасы на преобразование села.

Одновременно с процессом стирания граней между городом и деревней должен происходить и процесс стирания граней между умственным и физическим трудом. Однако этот процесс более длительный, нежели первый, и является завершающим в развитии социалистических отношений. И он возможен лишь при развитии научно-технического прогресса, когда «умные» машины заменят малопроизводительный физический труд рабочего, а сам рабочий, поэтому превратится в высококвалифицированного инженера. Рабочий класс, как ранее крестьянство, растворится в среде научно-инженерной интеллигенции. Число производителей по своим масштабам все более приближается к масштабам всего общества. Теперь остается сделать всего лишь шаг, чтобы средства производства перешли во владение всего общества, а это общество перешло в новую экономическую формацию – коммунизм. И только тогда, когда все общество уже будет владеть средствами производства, то есть общество овладеет экономической и политической властью, когда государство, как машина подавления, уничтожит само себя, можно вести речь о наступлении эпохи реального социализма. Социализм теперь все более принимает свое лицо, постепенно  приближаясь к коммунизму. Еще остается распределение по труду – «От каждого по способностям, каждому по труду», - но уже создана экономическая, духовная и культурная база для перехода к принципу «От каждого по способностям, каждому по потребностям».

Таким образом, для того, чтобы установить, был ли социализм в Советскую эпоху, либо его не было, достаточно с достоверностью установить, а владело ли общество (хотя бы в своем арифметическом большинстве) средствами производства.

Апологеты советского социализма утверждают, что социализм в советскую эпоху был построен: советский народ владел средствами производства и, естественно, продуктами труда производства. В качестве доказательства приводится тот факт, что вся произведенная в стране продукция шла на благо всего народа, а не отдельных лиц. С первого поверхностного взгляда может показаться, что сторонники советского социализма действительно правы: если все средства производства используются во благо всего общества и общество, таким образом, работает на само себя, присваивая результаты использования средств производства, значит, отсутствует какое-либо угнетение производителя, его эксплуатация. Но приглядимся к этой ситуации более внимательно. Что же означает «овладение средствами производства»? Овладеть средствами производства может означать лишь одно: я, как производитель и потребитель в одном лице, сам принимаю решения, как распорядиться результатами использования этих средств производства; какие свои потребности я буду удовлетворять в первую очередь и какие во вторую; как будут распределяться продукты производства; какие общественные фонды будут созданы для обеспечения социальных интересов и потребностей; как я буду защищать свое общество от внешних посягательств и от внутренних врагов и т.д. то есть, владеть средствами производства означает иметь не только экономическую, но и политическую власть. В связи с этим возникает еще один вопрос: «А имел ли производитель реальную политическую власть, влияло ли мнение производителя на распределение продуктов труда, влияло ли мнение производителя на развитие внутренней и внешней политики, и прочее, прочее, прочее?» Отнюдь. Если подойти к историческим процессам нашей бывшей страны не предвзято, мы не сможем с твердой уверенностью, дабы не погрешить против истины, положительно ответить на этот вопрос.

С проблемами овладения пролетариатом политической властью более подробно мы остановимся в следующих частях нашего реферата, а пока следует отметить следующее. Действительно, в первые годы Советской власти для реализации общественных управленческих функций в государстве диктатуры пролетариата были созданы Советы рабочих и солдатских депутатов (в последствии – Советы народных депутатов). И они полноценно исполняли возложенные на них задачи пока функции управления не были присвоены партийно-государственным бюрократическим аппаратом. За Советами осталась лишь формальная функция голосования за те решения, которые рождались в умах и кабинетах партийно-государственных чиновников. С конца 20-х годов производитель (пролетариат) постепенно был отстранен от владения средствами производства и диктатура пролетариата сменилась диктатурой Партийно-государственного бюрократического аппарата. И средства производства де-факто перешли во владение этого аппарата, хотя де-юре считались собственностью всего общества. Можно ли после этого говорить о каком-либо построенном социализме? А говорить так, значит шельмовать марксистко-ленинскую теорию, извращать Маркса и Ленина, подгонять действительное под желаемое.

А что же буржуазные идеологи?

Они, как и апологеты советского социализма, также убеждают нас в том, что в эпоху Советской власти был построен социализм. Но в противоположность первым они выражают свое крайнее негативное отношение к этому социализму, представляя его неким чудовищем, порожденным большевиками. Вот только эти же догматики, осуждая Советскую власть, строят свою доказательную базу на факте отсутствия власти народа, но присутствия диктатуры партии. То есть, с одной стороны, они утверждают о построенном в СССР социализме, который уже подразумевает наличие власти народа (трудящихся), с другой стороны, они отрицают наличие этой самой народной власти, что не может быть приемлемым в социалистическом обществе. Либо был социализм и тогда была власть народа, либо не было власти народа, но тогда не было и социализма. Если народ, по мнению буржуазных идеологов, не обладал ни политической, ни экономической властью, значит, не было и социализма, ни в каком виде. А вся критика социализма со стороны этих лакеев буржуазии беспочвенна и есть не более чем пустое сотрясение воздуха, не имеющее никакого отношения к социализму. Нельзя критиковать то, чего не было. Если же социализм был, как утверждают буржуазные крикуны, то должна быть и его неотъемлемая часть – власть народа, т. е. владение народом средствами производства.

Понятно и объяснимо стремление сторонников советского социализма выдать желаемое за действительное – это хоть как-то вписывается в логику здравого смысла. Другое дело, логика буржуазных идеологов, которые кричат о засилье в Советском государстве власти коммунистов (диктатуре коммунистов), о тоталитарном коммунистическом режиме, и в то же самое время обливают помоями якобы имевший место социализм. Таким образом, в корне извращается марксистское понятие социализма, того социализма, о котором писал Ленин, ради которого свершалась революция 1917 года. Ну не может быть при социализме власти какой-либо отдельной социальной группы общества, кроме власти производителя. Единственно, когда приемлема диктатура, - это в переходный период при диктатуре пролетариата. Однако, эта диктатура не есть социализм, более того, до социализма при диктатуре пролетариата еще очень далеко. Об этом всегда писали и говорили классики марксизма-ленинизма. Буржуазные идеологи хотели войти в одну дверь, а попали со своими умозаключениями совсем в другую. При этом они даже не поняли, куда попали. Из всего этого можно сделать лишь один вывод: наши доморощенные буржуа и их лакеи либо глупы и совершенно не знают то, о чем говорят, либо ради собственного обогащения выполняют политический заказ тех, кто еще со времен 17-го года лелеял надежду уничтожить Советскую Россию, дабы сделать ее своим экономическим сателлитом.

Завершая эту часть реферата, следует упомянуть еще один факт, который поможет нам ответить на вопрос: «Был или не был?» Для этого необходимо вернуться к ранее упомянутому тезису Ленина из его работы «Государство и революция»: «Вот это коммунистическое общество, которое носит во всех отношениях отпечаток старого общества, Маркс и называет «первой» или низшей фазой коммунистического общества, - и далее, - в первой фазе коммунистического общества (которую обычно зовут социализмом) …». Таким образом, грамотному и не предвзятому уму должно быть ясно, что согласно марксистской теории социализм не является самостоятельной общественно-экономической формацией, а есть низшая часть коммунистического общества. Но, в связи с этим, известно и другое – общество, сделавшее шаг в новую, более прогрессивную, общественно-экономическую формацию уже не сможет вернуться назад, т. е. туда, откуда оно вышло. Следовательно, общество, вошедшее в коммунистическую формацию, даже в низшую ее часть, не сможет уже повернуть назад, а вынуждено продвигаться дальше, вперед. И это связано с тем, что в этой формации будут люди уже не те, не с тем сознанием, как сейчас, не с той культурой, не с тем духом. И этот новый человек не может вернуться в лоно капиталистической эпохи. Поэтому, если наше общество смогло остановиться в своем развитии и сделать шаг назад, может означать только одно – наше общество, советское общество, не вошло в новую экономическую формацию, называемую коммунизмом на его низшей ступени, а остановилось на пути к нему. Более того, общество остановилось в той точке, из которой была возможна реставрация капитализма. Что, собственно, и произошло в начале девяностых годов прошлого столетия.

Здесь, однако, следует заметить следующее. Мы не сможем реставрировать капитализм в чистом виде, как того хотели реформаторы времен Ельцина. То есть в том виде, какой он представляет из себя за рубежом. Семьдесят лет пути к социализму, на котором были годы гражданской войны и иностранной интервенции, фашистская оккупация, тяжелые периоды переходного этапа от войны к мирному строительству, стремительный рывок к социалистическим отношениям, эпоха застоя, топтания на месте и, в конечном итоге, трусливое отступление, предательство своего народа, отложили свой отпечаток и на развитии экономики, и на моральном и духовном состоянии абсолютного большинства советского общества. Поэтому начать капитализм с «чистого листа» у нас никак не получится: отпечатки прошлой эпохи постоянно будут проявляться и влиять на развитие псевдокапиталистических отношений в России. Вот почему у нас не принято называть нынешнее состояние капитализмом, а используется аморфный термин «рыночные отношения». В связи с этим обратим внимание еще на один момент. Насильственное взращивание «чистого» капитализма на постсоветской почве может привести лишь к очередному кризису: экономическому, культурному, духовному. Сила и последствия этого кризиса будут во многом определяться тем, насколько далеко мы продвинулись на пути к социализму, насколько глубоко социалистические элементы проникли в нашу экономику, в общественное сознание и в бытие советского народа. Но кто будет определять глубину этого проникновения? Политическая тактика нынешнего правительства, как впрочем и прошлого, состоит в одном: ввести капиталистические отношения во все сферы жизнедеятельности постсоветского общества. А отпечатки бывшего общества изжить лживой информацией об эпохи советских времен. Что может получиться от таких дилетантских инициатив - есть тема отдельного реферата.

А пока, завершая эту часть реферата, можно с полной уверенностью утверждать лишь одно: в эпоху Советской власти у нас не был построен социализм, а мы находились лишь на этапе переходного периода. Причем в первой половине всего пути переходного периода, если так легко и быстро мы смогли вернуться к другим ценностям.

И последнее. Сторонники советского социализма, отстаивая наличие социализма в эпоху Советской власти, тем самым дают повод буржуазным идеологам критиковать этот самый социализм. Но социализма, о котором писали К. Маркс, Ф. Энгельс и В. Ленин, в Советской России никогда не было. А значит, вся критика социализма беспочвенна и несостоятельна.

 В следующих частях реферата будет показано, какие глобальные ошибки были допущены в ходе строительства социализма и к чему эти ошибки привели. Нижеследующий анализ только лишний раз подтвердит, что мы пошли не тем путем, каким определяли классики марксизма-ленинизма. А в итоге и пришли совсем не туда, куда нас вели последние шестьдесят лет.

Часть II

Российская бюрократия: советская и современная.

К середине семидесятых годов прошлого столетия в стране уже полностью сформировался особый класс – партийно-государственная бюрократия, которая к тому времени имела неограниченную власть над средствами производства, то есть де-факто владела ими. Однако, становление этого класса происходило на базе советской идеологии, ограничивающей своими рамками принципов и традиций, расширение возможностей этого класса. Кроме того, в этот же период углубляются противоречия между формой присвоения средств производства и характером производительных сил. Производительные силы уже более не могут развиваться при имеющейся форме присвоения, а класс собственников средств производства не мог развиваться в границах идеологии социализма. Назрел кризис как в социально-экономической области, так и в идеологической.. В этот критический момент у власти оказывается недальновидный и не умный комбайнер-политик Горбачев. Вместо того, чтобы устранить причину, породившую кризис, то есть партийно-государственную бюрократию и ее власть над средствами производства, он начинает разрушать рамки, сдерживающие дальнейшее развитие класса бюрократии. Началось разрушение общегосударственной народной собственности и, конечно, соответствующей идеологии. В течение тринадцати лет происходило повальное разграбление государственной собственности с одновременным уничтожением социальной базы советского государства и прочищением мозгов населения, дабы уничтожить хоть какую-то лояльность к эпохе советской власти, к социализму. Все эти годы, так называемая эпоха пьяного Ельцина, в стране происходил бурный передел собственности, мгновенное обогащение единиц за счет той собственности, которая годами создавалась руками всего народа, за которую отдавал жизнь советский солдат в годы Отечественной войны. Всемирная история не знала еще такого, чтобы  был ограблен не отдельный субъект, не группа субъектов, а весь народ. В эпоху первоначального накопления капитала изменился по своему качественному содержанию и состав бюрократии. Большая часть бывших партийных и государственных чиновников ушла в бизнес, прихватив с собой львиную долю государственной собственности, а их место заняли чиновники нового образца, свободные от какой-либо ответственности за народ и его благосостояние, но зараженные духом собственной наживы и стяжательства. С началом правления Путина этот уже новый бюрократический класс начинает вновь укреплять свои позиции, что доказывается лояльным отношением к государственным чиновникам самого президента и действиями правительственной партии «Единая Россия». Ныне государственные чиновники овладевают полной властью: и в экономике, и в политике, и в суде, - и подчиняют себе силовые структуры, в том числе правоохранительные органы, а также средства массовой информации.

Сегодня среди правой оппозиции бытует мнение, будто Путин выстраивает тот же государственный бюрократический механизм, что существовал при Сталине, и якобы тем самым нас хотят вернуть во времена совдепии. Однако, подобный взгляд и подобное мнение есть мнение и взгляд дилетанта. Действительно, внешне может показаться сходство этих двух систем, но это только внешнее впечатление.  Во-первых, возможности партийно-государственной бюрократии в советскую эпоху ограничивались рамками принципов и традиций, порожденных революцией 1917 года, и любые попытки выйти за эти рамки чреваты были удалением из этого класса, как минимум, либо лишения партийности, как максимум. Нынешний класс бюрократов не ограничен никакими моральными принципами и традициями, и волен совершать все, чтобы укрепиться во власти во благо всего класса, его поддерживающего. Во-вторых, советская бюрократия обладала политической властью, властью над средствами производства и различного рода привилегиями, не имея в личной собственности огромных капиталов. Нынешняя бюрократия, обладая политической властью, не имеет полной власти над средствами производства, но имеет власть над собственниками средств производства. И при необходимости использует эту власть в своих интересах. Примеры с Березовским, Гусинским, Ходорковским доказывают это. Нынешняя бюрократия не имеет привилегий, но она имеет достаточно личных средств, чтобы удовлетворять все свои прихоти, которые не может позволить себе простой человек. Занимая определенное место в иерархии этого класса, субъект сегодня имеет те или иные возможности безмерно обогащаться, чего не было при советской бюрократии. Отдельные случаи обогащения советских чиновников было не правилом, а показателем того, куда движется класс бюрократов. И эти обогащения не идут ни в какое сравнение по своим размерам и масштабам с обогащениями нынешних чиновников. Из зарубежных средств массовой информации известно, что Россия сегодня находится на первом месте по росту долларовых миллионеров. Особо отмечается, что рост этот идет именно за счет чиновников, а не бизнеса. Поэтому приведение к равенству сталинской бюрократической машины и путинской, по меньшей мере, некорректно. Путинский бюрократ намного страшнее, намного коррупционен, намного беспределен, для него не существует Законов, а тем более нет чувства ответственности за тот народ, который его кормит. Путинский бюрократ страшен и тем, что он попытается национализировать, прибрать к рукам класса основные средства производства. Это будет государственная собственность, но не та, которая была при советской власти. В тот период, бюрократия управляла средствами производства во благо всего народа, так того требовали рамки, в которых она находилась. Сегодня, при отсутствии таких рамок, бюрократия будет управлять государственной собственностью во благо себя самой и своих приспешников. А против такой системы заропщет не только простой люд, но и представители бизнеса. Когда же ропот низов сольется с деньгами этого бизнеса, возможны новые катаклизмы, гораздо страшнее, чем контрреволюционный переворот девяностых.

Юрий Нехорошев

20 февраля 2008 год